Серега Кутузов — один из немногих курсантов, который умудрился остаться на второй год на первом курсе, заслуживает отдельного упоминания хотя бы потому, что за время всей учебы в училище он не заработал ни одной четверки. Отличный парень, хороший друг, Сергей выделялся высоким ростом ("двойная пайка"), здоровым крепким сном (даже будучи сброшенным с кровати на пол, он норовил закатиться под кровать и там досматривать свои сны) и добродушным характером. Но вот науки ему не давались. На экзаменах он стабильно получал свою заслуженную тройку, правда иногда только со второго или третьего раза.

Но одна четверка в его дипломе все же была.

Английский язык в нашем отделении вела Татьсанна — Татьяна Александровна, учительница пушкинского типа, то есть "учил его всему шутя, не докучал моралью строгой..." Не могу сказать, что английского мы не знали, но и не могу сказать обратного. В зимнюю сессию на третьем курсе самым сложным экзаменом был термех. Не столько из-за самого предмета, сколько из-за преподавателя. Двойки он ставил уверенно, без колебаний, и много. И для того, чтобы на подготовку к термеху урвать побольше времени, расписание экзаменов планировалось так, чтобы перед термехом был экзамен по английскому, а сам английский мы сдавали досрочно. Вот такая схема.

В те годы особым дефицитом был кофе и шоколадные конфеты. Поэтому на каждый экзамен мы норовили кроме стандартной минералки поставить вазочку с конфетами и термос с кофе. А так как женщин среди преподавателей училища было очень мало, то и подготовка к экзамену по английскому языку велась с особой тщательностью: ну там, цветочки, фрукты, скатерка на стол — чтобы все красиво. А для пущего настрою в термос с кофе щедрой рукой был добавлен коньяк.

Коньяк на экзамене в военном училище... Мы с замиранием сердца ждали, когда Татьсанна возьмется за термос. Ведь все могло закончиться и плохо — вдруг она поднимет скандал? Но, оказалось, что наша англичанка очень уважает кофеек с конфетками и с большим удовольствием пила чашку за чашкой, так что нам даже пришлось принести второй термос. С каждой порцией кофе Татьсанна становилась все добрее и к концу экзамена нам с Виталиком Сницарем пришла в голову шальная мысль: раскрутить ее на "четверку" для Кутузова.

И вот в кабинете остался лишь Сергей и хорошенькая преподавательница (хорошенькая — в смысле похорошело ей после коньяка). Мы с Виталием пошли в атаку. С полчаса мы сыпали комплиментами в адрес Татьсанны, расхваливали Кутузова, доказывая, что такой хороший парень (а в этом мы ни на секунду не кривили душой) достоин более высокой оценки, чем банальная тройка. Сергей сначала озадаченно переводил свой взгляд с меня на Виталика, но когда мы и его угостили кофе (а второй термос мы выпили уже на четверых), он воспрянул духом и даже рассказал какой-то анекдот, в котором фигурировала конкретная английская фраза: "God-damn it!" Этим он в конец расстрогал Татьсанну и она дрогнувшей рукой поставила ему четыре балла.

А термех наша группа сдала лучше всех на курсе: всего 12 двоек.

На ремонтную практику я попал в Старую Руссу. Ночью прибыли в великий русский город Псков. Поезд на Руссу уходил лишь утром. Спать на лавках на вокзале было неудобно, да и менты не давали покоя — не разрешали спать лежа. А так как спать стоя мы уже разучились — на первый уже курс все-таки — мы пошли бродить по ночному городу.

Три часа ночи, темный пустынный город — только бомжи греются возле "Вечного огня" — и вдруг из подворотни мы услышали звуки гитары и смех. Идем на звук: оказывается это студенты-археологи (землекопы с высшим образованием) приехали на практику из Москвы. Днем они проводили раскопки в Псковском кремле, а ночью отдыхали. Подружились быстро, тем более, что у них в группе студенток было значительно больше, чем студентов, и наше появление ликвидировало этот дисбаланс. Не помню, кому первому пришла в голову шальная идея отправиться на экскурсию в кремль, но археологи эту идею приняли с восторгом. Спросите меня: "Видел ли я Псковский Кром?" — я честно отвечу — "Нет!" Темно было. Но я там был! Мы заходили в какие-то мрачные башни, поднимались по скользким ступеням, осторожно шли по узким стенам на непонятно какой высоте, держась за руки и нащупывая дорогу ногами — и слушали историю древнего Пскова.

Восход солнца мы встретили под кремлевскими стенами на берегу реки Великой.

Старая Русса. Маленький тихий спокойный городок с гипертрофированным чувством патриотизма у местных жителей: "Да наш город старше Ленинграда! Да у нас самый старый санаторий! Да у нас тоже есть музей — дом Достоевского!"

В Руссе нас ждал руководитель нашей практики полковник Медведев. Первым делом он провел с нами подробный инструктаж: где завод, где столовая, где свежее пиво...

Поселили нас в гостинице вместе с перелетными экипажами самолетов Ан-12, которые здесь ремонтировались. Однажды пасмурным утром к нам в комнату постучался местный абориген:

— Ребята, у вас стакашки не найдется?

— Да вот, на тумбочке возле графина с водой.

Абориген достал откуда-то из-за пазухи бутылек воды "Розовой", открутил пробку и вылил содержимое в стакан. Резкий запах роз наполнил комнату, прогоняя остатки сна и отбивая желание идти на завтрак. Воспитание не позволяло аборигену пить в одиночку. Дрожащей рукой он протянул стакан вперед: "Кто-нибудь будет?" Кто-то из ребят вылетел из комнаты, зажав рот рукой. "Нет уж, мужик, ты уж как-нибудь сам!"

Мужик кивнул нам благодарно, пить не стали — значит ему больше осталось, и опрокинул содержимое стакана в рот. Розовая водичка явно не желала опускаться в глубины желудка аборигена и рвалась обратно, да и желудок, измученный вчерашней дозой, не очень-то хотел ее принимать. Несколько минут мужик провел в судорожной борьбе с самим собой: пить противно, выплевывать — жалко, а мы живо представили себе, что будет, если мужичок в этой битве проиграет.

Нам всем повезло: втянув в себя жидкость, абориген запил водичку "Розовую" водой из графина и удовлетворенно сообщил нам то, что мы уже и сами видели: "Хреново пошла!" И пошел.

В городе имелась стандартная круглая танцплощадка возле кинотеатра с громким названием "Россия". Естественно, мы не могли не почтить вниманием эту достопримечательность. Во избежание эксцессов, идти договорились все вместе (все-таки нас было 20 человек, а это уже сила), но наиболее нетерпеливые ушли вперед. Основная группа пришла всего минут на двадцать позже, но местная братия оказалась весьма быстрой на разборки: наших ребят уже успели проколбасить вдоль заборчика, а одному, Мишке, даже вывихнули руку. Находящийся тут же наряд милиции отреагировал спокойно и оперативно: они даже не вылезли из своего "уазика". С большим трудом удалось уговорить ментов отвезти Мишку в больницу. Правда, больше проблем с местным цивильным населением у нас не возникало, если не считать одного забавного эпизода.

Вечером в гостинице меня позвали к телефону: какая-то женщина на грани истерики требовала руководителя рижской группы. Ага, вот сейчас все брошу и пойду за Медведевым. Пришлось убеждать дамочку, что руководитель — я. Оказалось, что у нее возникли какие-то недетские проблемы с кем-то из нашей группы и она хочет немедленно встретиться с руководителем "для разговора". Иду к ребятам. Никто ни слухом ни духом. Нет, ну контакты с местными девочками у ребят, конечно, были, но все остались друг-другом довольны. А тут — истерика! А что, если все это и в самом деле дойдет до Медведева? Нам это надо?

Принимаем не самое умное решение: сколачиваем группу из 5-6 человек и едем по указанному адресу. Дверь открыл какой-то мужик в семейных трусах: "Вам кого?" — "Нам в этой квартире назначила встречу женщина..." — "МОЯ ЖЕНА???" Мы сочли за лучшее быстренько ретироваться. Правда, никто больше и не звонил.

День авиации. Такой праздник требует самой тщательной подготовки. В гостиничном номере накрываем "поляну". Хлеб, колбаса, консервы, томатный сок и, почему-то, кефир. Под самый конец на стол водружаются четыре бутылки водки. И в этот самый момент распахивается дверь и...

Да нет, пока все нормально: в комнату заходят два летчика из соседней комнаты. Орлы прогулялись по городу и уже изрядно "подгуляли" в честь праздника. "Мужики, какую церковь мы тут видели... XIV век! Во, смотри" — предъявляет один их них вещественное доказательство: здоровый, грязный булыжник, вывороченный из стены бедной церквушки. Но в этот самый момент распахивается дверь и... да-да-да, на пороге появляется полковник Медведев. Его взгляд пробегается по нашим растерянным лицам, скользит по "тепленьким" любителям истории и фиксируется на стоящей на столе водке. Пауза... "Товарищи офицеры! Забирайте вашу водку — и шагом марш в свою комнату!"

Летчики, мгновенно въехав в ситуацию, бормочат извинения, забирают водку и бочком-бочком испаряются из комнаты. Стол без водки, но с кефиром, выглядит совершенно безобидно. Медведев обводит нас тяжелым взглядом:

— Сами пришли, или вы их позвали?

— Сами пришли, товарищ полковник! — совершенно искренне отвечаем мы.

— Если снова придут — гоните и не поддавайтесь на провокации!

Полковник ушел, летчики с шутками вернули нам водку — вечер прошел прекрасно, а мне до сих пор интересно: Медведев действительно попал впросак, или же, будучи на самом деле умным мужиком, сумел мгновенно оценить ситуацию и с честью выйти из нее без битья бутылок и раздачи взысканий, но с сохранением своего командирского статуса?