Вообще-то, путешествовать самостоятельно я начал очень рано. Лет в 10 меня уже могли посадить одного вечером в поезд, а утром меня в Риге встречала тетя. Вскоре я ездил сам уже и на Украину. С пересадкой в Вильнюсе. Но самая интерсная поездка была в Одессу.

В Одессе, в Одесском техникуме измерений, училась моя сестра Галя. Вот к ней я и направился на весенних каникулах. Отправить меня решили самолетом. То ли прямого поезда не было, то ли разница в цене на билет была несущественна. Существенным оказалось то, что до 12-летнего возраста самостоятельные полеты самолетами "Аэрофлота" были запрещены. Нужно было найти человека, который согласился бы быть моим опекуном на время полета. К моему счастью, возле кассы оказался человек, который летел этим же рейсом. Он с легкостью дал вписать меня в свой билет. Надо ли говорить, что больше я его не видел?

Тут нужно сделать маленькое отступление. Дело в том, что я никогда не давал телеграмм типа "Встречайте, приезжаю" и мой приезд всегда оказывался сюрпризом для хозяев. Правда и меня порой поджидали сюрпризы. Так я однажды приехал в Эстонию, а мой отец оказался в Риге на совещании. К счастью, в квартире была открыта форточка и я два дня до приезда отца "заходил" в дом через окно. Другой раз, зная, что отец в отпуске в Риге, я приехал туда и столкнулся с ним в дверях, когда он выходил с сумками из квартиры. Отпуск кончился и отец возвращался в Эстонию. Не знаю, чем бы закончилась та моя поездка, если бы я опоздал хотя бы минут на пять. Зато — сюрприз!

Так было и в этот раз. С одной лишь особенностью: у меня не было точного адреса сестры. Нет, ну правда, какой пустяк — сколько той Одессы? Знаем, что ул.Островидова, 100, знаем, что снимает квартиру у какой-то Беллы Абрамовны — разве этого мало?

Вам интересно, как это меня в такую поездку отпустила мама? Мне это и самому интересно.

Вот только мы не учли, что Ан-24 прилетает в Одессу поздно вечером. Когда я на такси приехал на улицу Островидова, было уже ровно 23:00. Ночь. Дома на улице стоят сплошной стеной, местами продырявленной темными арками подворотен. Заглядываю в один двор: дом номер 98, дальше — вывеска клуба "Связист", следующая подворотня — 102. Иду назад: 102, клуб "Связист", 98... А где дом номер 100? На улице — ни души. Спросить некого. Пытаюсь думать логически — иду в подворотню с клубом. Круглый одесский дворик. Во дворе одиноко курит мужчина. "Скажите, а где тут живет Белла Абрамовна?" — мужчина поднял сонные глаза: "Молодой человек, Белла Абрамовна — это каждая третья женщина Одессы. Вам какую именно?"

Я огляделся по сторонам: во двор выходит штук шесть подъездов и клуб "Связист". Пять этажей вверх, один вниз. На каждом этаже — по две коммунальные квартиры. В каждой — три-четыре семьи. Подсчитали количество вариантов? Учли время суток? Но это я уже сейчас такой умный. А тогда мне вдруг стало просто страшно.

Путанно, сбиваясь, объясняю ситуацию. Мужчина с минуту думал, потом постучал ногой в форточку полуподвального окна. "Маман! Помогите молодому человеку!" Повторяю свою историю еще раз — для "маман". Та думает минут пять. "Второй подъезд, третий этаж, квартира направо, звонить два раза. Если это не там, тогда это больше нигде!" Удивительно, но она была совершенно права. Нужная мне Белла Абрамовна жила именно там. И была дома.

Дома не было только моей сестры... Сюрпрайз!

Я сидел на тахте и читал найденного на столе "Василия Теркина". Хотите, я еще и сейчас расскажу вам его наизусть? Хозяйка квартиры сидела напротив за столом, не сводя с меня своего пристального взгляда. Она была подозрительно похожа на Бабу Ягу. Время шло...

— Послушайте сюда, юноша. Мне нет дела, где ходит ваша сестра. Но если она до двенадцати часов не появится — вы сами пойдете ее искать. Я вас на ночь в доме не оставлю. А вдруг вы маньяк?

Ага, размечталась. Маньяк. Ты сначала накорми, напои да спать уложи — а потом уж дело пытай. Впрочем, о чем это я? Там хоть пытай — хоть не пытай... Так что я уже прикидывал, как я буду устраиваться на ночлег на лестничной площадке. Хоть она и удобная, широкая, но и конец марта — это вам не май-месяц — холодно. В общем, перспективка вырисовывалась самая безрадостная.

И тут ровно в полночь, вместе с боем часов, дверь раскрылась и на пороге появилась моя сестренка вместе со своей подружкой Веркой. Я думал, у нее сердечный приступ будет. Она меня как увидела, за грудь схватилась, что-то промычала и назад — наверное решила, что у нее галюники. Но выскочить она не смогла — с той стороны ее Верка подпирала. Та же вообще в непонятках — что тут такое интересное показывают, что Галку аж развернуло? Пару минут они еще вот так потолкались в дверях, потом Галя осторожно повернулась в мою сторону. Думала, наверное, что я исчезну. Ага, счас! Я же не глюк. Я — сюрприз! Видели бы вы ее тогда: глаза — на пол-лица, челюсть где-то на уровне руки, которой она за сердце держалась. Обрадовалась, в общем.

Отдышалась сестренка, меня подружке представила, а потом выдала фразу, от которой мне еще и сейчас нехорошо: "А мы в Бендерах были. И собирались там оставаться на ночь. В последнюю секунду передумали. Еле на поезд успели..."

Нормально, да? А если бы не успели? Вот был бы сюрприз! Для меня...

Нурмси. Конец августа. Надо возвращаться домой. Пора в школу. Но и самому не хочется, да и отец, видно, опасается отправлять меня автобусом.

Путь в самом деле не так прост. Сначала на автобусе надо доехать почти 100км до Пярну, а там пересадка на проходящий автобус Таллинн-Калининград, который, во-первых, отправляется в 10 часов вечера, а, во-вторых, в нем не всегда могут быть свободные места. Однажды я завис зимой в Пярну в ожидании автобуса. Вокзал на ночь закрыт. На улице холод собачий, а у автобуса лопнуло колесо еще где-то под Таллинном и он приехал аж в два часа ночи. И без свободных мест. Правда, шофера пробило на жалость и он не оставил пацана (меня то есть) замерзать на скамейке. В тот раз я ехал только до Риги, на Тейке меня должен был встретить мой сводный брат Олег, но он автобуса, естественно, не дождался, а я, разморенный теплом автобуса, проспал все на свете и проснулся уже только на Рижском вокзале. Потом еще ждал первого троллейбуса, чтобы вернуться к ВЭФу. Так что тревогу отца можно было понять.

А мне не хотелось уезжать просто потому что не хотелось. Месяцы, проведенные на Нурмси, вообще были самыми счастливыми месяцами в моей жизни. Лес, зимой лыжи, ружье, охота. Какие там лесники? В зоне аэродрома я мог делать, что хотел. Правда, ни одного зайца я так и не убил, зато часами распутывал их следы по свежему снегу и самым большим наслаждением было найти заячью лежку, подобраться к ней как можно ближе и свистнуть изо всех сил. Взрыв! Заяц в клубах снега взлетает с перепугу высоко вверх и мчится не разбирая дороги — только пятки сверкают. Беги-беги. Незачем мне в тебя стрелять. Я уж лучше по шишкам да по консервным банкам. В доме и так всегда была свежая дичь. Отец был хорошим охотником. Северной закалки.

Правда, чаще заяц слышал меня гораздо раньше, чем мне удавалось его увидеть и тихонько уходил. Мне оставалось только пощупать еще теплую, но уже пустую его лежку.

Летом тоже скучать было некогда. А когда прилетал полк, жизнь вообще кипела — только успевай, чтобы не прозевать что-нибудь интересное. Надо было осмотреть все прилетающие самолеты, перезнакомится со всеми экипажами, научиться водить все виды автомобилей, съездить в Тапа за керосином с колонной топливозаправщиков, подежурить на старте с водителем АПА, успеть сбегать подкрепиться в буфет и прогнать выстрелами из ракетницы ворон с полосы. А главное, я все время был рядом с отцом. С ним я объездил почти всю Эстонию: от Тапа до Пярну и от Таллинна до Тарту. В "уазике" за его спиной. Чувствуя рядом его плечо. Совсем близко.

Конец августа... На аэродром прилетели два Ми-6 из Калининграда, что-то привезли. Отец спешит в Пайде на какую-то важную встречу. Подъезжаем к вертолетам: "Улетаете сегодня? Сына моего с собой возьмете?" — "Да без проблем!" — "Ну, удачи!"

"Уазик" пересекает ВПП и выезжает на шоссе. Я остаюсь с экипажами. Минут через двадцать звучит команда "На взлет!" и мы берем направление в сторону Риги.

На вертолетах я еще толком не летал. Так — подлетывал на Ми-4. А тут такая махина! Целый летающий сарай. Вот только трясет его немилосердно. Бортач протягивает мне минералку — пол-стакана. Понятно, больше я все равно расплескаю. Да и это выпить проблематично, долго не могу попасть стаканом в рот. Руки трясутся уже больше не от вибрации, а от смеха. Зато летим низко, внизу все видно. Это вам не Ан-24. Летчики хулиганят. Вертолет спускается еще ниже, бортач показывает мне рукой на иллюминатор. Что там такое? Ого! Дикий пляж. Картина сверху открывается ну очень живописная. Жалко, что быстро пролетели. Но зато будет что рассказать мальчишкам.

Как-то назаметно прилетели в Ригу, в Скулте. Сейчас заправимся — и домой. Но что-то ребята не спешат никуда лететь, чехлят вертолеты...

— Эй, пацан, ты чего домой не едешь?

— Так мне же в Калининград...

— Какой Калининград, мы только до Риги, а потом — в Остров. Вот только погоды нет, ночуем здесь. Так что ты иди...

— Куда идти? Мне же в Калининград...

Дошло. Немая сцена прямо по Гоголю. "Ревизор". Картина Репина "Приплыли". Механик заглушку на землю уронил. Командир корабля тоскливо смотрит в небо.

— Ну ладно, пацан, пошли на ужин. Будешь сыном полка!

Два экипажа. 12 человек. Я — тринадцатый. Поужинали, переночевали, позавтракали. Кормили по летной норме. В талонах на питание писали "старший лейтенант Дмитриев". Смешно, но я и сейчас всего лишь старший лейтенант.

Утром на Остров ушел только один вертолет. Не знаю, что там они наплели начальству, но "мой" борт вылетел в Калининград. Я уже летел в кабине, как полноправный член экипажа. Одно дело — коситься в иллюминатор и совсем другое — смотреть вперед через лобовое стекло. Как вот только штурману там внизу не страшно? У него стекло и сверху и снизу.

— А ты где живешь в Донском?

— В Донском???

Новый сюрприз. Оказывается, вертолет базируется на аэродроме в Донском. И сейчас борт идет, естественно, туда. От Чкаловска это километров 40. Вроде и не так далеко, но и не близко. Да и добираться неудобно. Ну да мне ли привыкать? Но экипаж решил по-другому. Раз уж меня им доверили...

Правый летчик (в конце концов, именно он отвечает за груз и пассажиров) на своем мотоцикле доставил меня в Чкаловск к самому дому.

"...не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил"